Надя - Дельфин

Я сука рыжая с ободранным хвостом.

Мой ужин — снег, мои щенки на дне канала.

Я горла резала обломанным клыком.

Я остывающую кровь лакала.

Меня пинали сотни разных ног,

Мне в морду тыкали горящие поленья,

Я пью из луж промасленных дорог,

Меня не видящего неба отраженья.

Ища тепла в дыхании сточных вод,

Безвольно волоча поломаную лапу,

Я думала о том, когда за мной придет

Покой.

Из мягкой тишины уложит вату.

Я думала о том, что дети это зло,

И мир для них лишь бабочка на острие булавки,

Но я прощала их всегда за то

Что иногда они приют давали шавке.

Я слушала однажды дождь, и он сказал мне

Что эти капли были влагой моря

Согретым солнцем среди дивных скал

В нем можно утопить любое горе.

И я пошла сквозь голод долгих дней

К заветным берегам единственной надежды,

Но становилось только холодней,

И море оказалось снежным.

Я отдала бы всё за то, чтоб только быть

Хоть чьей-нибудь на это дне вселенной,

Чтобы в конце концов торжественно остыть

В заботливых руках любви обыкновенной.

Я сука рыжая с ободранным хвостом.

Мой ужин — снег, мои щенки на дне канала.

сука ая с ободранным хвостом.

ой ин — снег, мои енки а е анала.

орла езала обломанным ом.

остывающую овь акала.

еня инали сотни азных ог,

е в морду тыкали горящие оленья,

з из луж промасленных орог,

еня не видящего неба отраженья.

а тепла в ании сточных од,

езвольно олоча поломаную апу,

ала о ом, огда за ой идет

окой.

ой ишины уложит ату.

ала о ом, о дети это зло,

ир для них лишь бабочка на острие авки,

о я прощала их всегда а то

о иногда они иют давали авке.

слушала однажды ождь, и он сказал е

о и капли и агой оря

огретым солнцем среди ивных скал

ем можно утопить ое оре.

ошла сквозь голод долгих ей

аветным берегам единственной адежды,

о становилось только холодней,

оре оказалось снежным.

отдала всё за о, чтоб только быть

оть чьей-нибудь а о дне вселенной,

обы в конце концов торжественно остыть

аботливых ах любви обыкновенной.

сука ая с ободранным хвостом.

ой ин — снег, мои енки а е анала.