Песня конченного человека - Владимир Высоцкий

Истома ящерицей ползает в костях,

И сердце с трезвой головой не на ножах,

И не захватывает дух на скоростях,

Не холодеет кровь на виражах.

И не прихватывает горло от любви,

И нервы больше не в натяжку, хочешь - рви,

Повисли нервы, как веревки от белья,

И не волнует, кто кого - он или я.

Я на коне, толкни - я с коня,

Только "не", только "ни" у меня.

Не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,

И ни событий, ни людей не тороплю,

Мой лук валяется со сгнившей тетивой,

Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.

Не наступаю и не рвусь, а как то так,

Не вдохновляет даже самый факт атак,

Сорви-голов не принимаю и корю

Про тех, кто в омут с головой, — не говорю.

Я на коне, толкни - я с коня,

Только "не", только "ни" у меня.

И не хочу ни выяснять, ни изменять

И ни вязать и ни развязывать узлы.

Углы тупые можно и не огибать,

Ведь после острых - это не углы.

Любая нежность душу не разбередит,

И не внушит никто, и не разубедит.

А так как чужды всякой всячины мозги,

То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.

Я на коне, толкни - я с коня,

Только "не", только "ни" у меня.

Не ноют раны, да и шрамы не болят,

На них наложены стерильные бинты,

Не бесят больше, не свербят, не теребят,

Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.

Не знаю, скульптор в рост ли, в профиль слепит ли,

Ни пули в лоб не удостоюсь, ни петли.

Я весь прозрачный, как раскрытое окно,

И неприметный, как льняное полотно.

Толка нет: толкани — я с коня.

Только "не", только "ни" у меня.

Ни философский камень больше не ищу,

Ни корень жизни — ведь уже нашли женьшень.

Не напрягаюсь, не стремлюсь, не трепещу

И не пытаюсь поразить мишень.

Устал бороться с притяжением земли,

Лежу - так больше расстояние до петли,

И сердце дергается, словно не во мне,

Пора туда, где только "ни" и только "не".

Я на коне, толкни - я с коня,

Только "не", только "ни" у меня.

стома ящерицей ползает в костях,

сердце с трезвой головой не на ножах,

е захватывает дух на скоростях,

е холодеет овь на виражах.

е ихватывает орло от и,

ервы ольше е в атяжку, очешь - и,

овисли ервы, ак еревки от белья,

е олнует, о кого - он или я.

а оне, толкни - с оня,

олько "не", только "ни" у меня.

е пью воды, об стыли зубы, питьевой,

и событий, и людей не ороплю,

ой лук валяется со сгнившей тетивой,

се стрелы сломаны, ими печь оплю.

е аступаю и не сь, а ак то так,

е охновляет аже самый акт атак,

орви-голов е инимаю и корю

о тех, о омут с оловой, — е говорю.

а оне, толкни - с оня,

олько "не", только "ни" у меня.

е очу и выяснять, и изменять

и ать и и азвязывать .

е ожно и не огибать,

едь после острых - о не .

ая ежность душу не азбередит,

е ит икто, и не азубедит.

так как чужды всякой всячины мозги,

о ни предчувствия не жмут, и сапоги.

а оне, толкни - с оня,

олько "не", только "ни" у меня.

е оют аны, а и шрамы не болят,

а их аложены стерильные инты,

е есят ольше, е свербят, не еребят,

и сли, и опросы, и ечты.

е аю, скульптор в рост и, профиль слепит и,

и и в об не удостоюсь, и етли.

весь прозрачный, как раскрытое окно,

еприметный, ак льняное олотно.

олка ет: олкани — с оня.

олько "не", только "ни" у меня.

и илософский амень ольше е ищу,

и орень изни — едь уже ашли еньшень.

е апрягаюсь, е стремлюсь, не епещу

е пытаюсь оразить ишень.

стал ороться с итяжением емли,

ежу - ак ольше асстояние до етли,

сердце ергается, словно не во мне,

ора туда, где только "ни" en только "не".

а оне, толкни - с оня,

олько "не", только "ни" у меня.