Смешные Желания - Сказки

Жил некогда на свете дровосек

Невзгодами измучен тяжко,

Бывало, все твердит бедняжка:

«Довольно! Удалюсь в страну загробных рек!»

Всю жизнь его смущало убежденье,

Что небеса со дня его рожденья

Не внемлют, Бог весть отчего,

Ничтожнейшим желаниям его.

Однажды он в лесу вздыхал, ворчал, ругался, –

Как вдруг с перунами к нему идет Зевес…

Понятно, парень испугался,

Узнав в лицо царя небес.

«Не надо ничего, –

Упал он наземь с дрожью, –

Мы – квиты! Окажите милость божью –

Ступайте на небо, а мне оставьте лес!»

«Не бойся, смертный! – бог ответил. –

В моем лице ты мужа чести встретил;

Чтоб доказать тебе твою вину.

Сим обещаю, и не обману:

Владыка горних сфер, зиждитель мирозданья

Покинул для того небесную страну,

Чтоб первые твои исполнить три желанья.

Желай! – счастливым можешь быть.

Желай! – отныне все возможно.

Но только, куманек, старайся не забыть,

Что это надо делать осторожно».

Сказал – и тотчас же вознесся в небеса…

А добрый человек, взвалив на горб вязанку,

С докучной ношею сквозь темные леса

К хозяйке молодой пустился спозаранку,

Он думал: «Блэз, не будь же дураком!

Ты можешь стать, коль дельца не просвищешь,

Таким богатым мужиком,

Каких на десять верст не сыщешь!»

«Фаншетта! – гаркнул он,

войдя в свое жилище. –

Топи-ка печь! Топи вразвал, дружище;

Отныне будем мы не делать ничего,

Мы будем лишь – желать неведомо чего!»

Он сел рассказывать. И, навостривши ухо,

Его хозяюшка – известная воструха! –

Но, рассудив сейчас же здраво,

Что коль желать, так уж на славу,

Заворковала: «Милый муженек!

Не стоит с этим торопиться, право;

Настанет завтрашний денек –

Отложим до него веселую забаву.

Что утро вечера гораздо мудреней,

Известно с очень давних дней».

«Ну что же, – молвил муж, –

пожалуй, я согласен.

Пойди-ка, нацеди, голубушка, вина…»

Он пропустил глоток, устав от долгих басен,

И в кресле у огня, разнежась ото сна,

Пробормотал, забыв, как этот путь опасен:

«Покуда жар в печи горяч еще и красен,

Колбаска добрая была бы мне нужна!»

Мгновенно воцарилась тишина.

И видит взор жены, усевшейся в сторонке

Провесть вечерние часы,

Что к ней ползет из-за заслонки

Змея огромной колбасы.

Быстрей, чем тикают часы,

Она решила, что, конечно,

(Скажи болвану исполать!),

Ее супруг успел беспечно

Подобной дряни нажелать!

И тотчас же бесчеловечно,

Что только в памяти нашла,

Ему в укор преподнесла:

«Ты мог бы стать царем! Иметь:

как принцы в сказке,

Алмазы, перлы, серебро,

Рубины, всякое добро,

А пожелал чего! Эх ты, дурак!

Колбаски!» –

«Ну, ладно, я дурак… Пусть твой сегодня верх…

Тебя не переспоришь, знаю!

Дай срок, я завтра пожелаю…» –

«Да, завтра, после дождичка в четверг!

Ведь надо ж быть ослом, бревном пятипудовым…»

Несчастный только вслух не говорил

(Возможно, он бы благо сотворил),

Что хочет одного – навек остаться вдовым.

«Черт трижды побери, – вскричал он, – колбасу!

Меня б желать вовек никто не приневолил,

Когда бы ей господь позволил

Повиснуть на твоем носу!»

Немедля внял господь молитве справедливой:

Еще не смолкли голоса,

Как к носу женщины крикливой

Прилипла, чмокнув, колбаса.

Фаншетта! Где твоя краса?

Фаншон была мила. Но я скажу по чести,

Рассказ мой подводя к желанному концу,

Что эта вещь на данном месте

пришлась ей как-то не к лицу.

Единственно одно: она, как мощной дланью,

закрыла рот и прекратила крик.

Болтушка стала кроткой ланью,

И муж подумал в этот сладкий миг:

«Какому ж быть еще желанью?»

Он думал, как дарил рубли:

«Ведь я бы мог – такая жалость! –

С желаньем, что за мной осталось,

Сейчас же выйти в короли.

Но, поглядев на дельце справа-слева,

Прикинуть должно без стыда –

Какой же будет королева?

Ведь это сущая беда

Тащить на трон, а трон – вершина,

Красотку с носом в полтора аршина.

Не лучше ль попросту сказать сейчас:

А ну-ка, милая, раскинь умом, попробуй,

Стать хочешь важною особой

С тем украшением, что так пленяет глаз,

Иль быть женою дровосека,

Имея носик, как у человека,

Какой, сударыня, доселе был у вас?»

Хотя соблазн гулять в короне

Достаточно велик, и в этом нет стыда,

Хоть у сидящего на троне

Найдут античный нос всегда,

Привычка нравиться влечет, как бочка с медом:

Фаншетта предпочла юдоль труда

Возможности на царстве быть уродом.

И бедный дровосек царем царей не стал,

Он пышностью не заблистал,

Тельцов не предавал закланью;

Он просто выразил (бывают же дела!)

Одно довольно жалкое желанье:

Иметь жену, какой жена была…

Никак нельзя считать, что нам,

Глупцам презренным,

Слепым, бессмысленным, честолюбивым, бренным,

Питать желания не суждено;

Но мало кто из нас способен сделать ценным

И то немногое, что нам судьбой дано.