Мойдодыр - Корней Чуковский

Одеяло

Убежало,

Улетела простыня,

И подушка,

Как лягушка,

Ускакала от меня.

Я за свечку,

Свечка — в печку!

Я за книжку,

Та — бежать

И вприпрыжку

Под кровать!

Я хочу напиться чаю,

К самовару подбегаю,

Но пузатый от меня

Убежал, как от огня.

Что такое?

Что случилось?

Отчего же

Всё кругом

Завертелось,

Закружилось

И помчалось колесом?

Утюги за сапогами,

Сапоги за пирогами,

Пироги за утюгами,

Кочерга за кушаком —

Всё вертится,

И кружится,

И несётся кувырком.

Вдруг из маминой из спальни,

Кривоногий и хромой,

Выбегает умывальник

И качает головой:

«Ах ты, гадкий, ах ты, грязный,

Неумытый поросёнок!

Ты чернее трубочиста,

Полюбуйся на себя:

У тебя на шее вакса,

У тебя под носом клякса,

У тебя такие руки,

Что сбежали даже брюки,

Даже брюки, даже брюки

Убежали от тебя.

Рано утром на рассвете

Умываются мышата,

И котята, и утята,

И жучки, и паучки.

Ты один не умывался

И грязнулею остался,

И сбежали от грязнули

И чулки и башмаки.

Я — Великий Умывальник,

Знаменитый Мойдодыр,

Умывальников Начальник

И мочалок Командир!

Если топну я ногою,

Позову моих солдат,

В эту комнату толпою

Умывальники влетят,

И залают, и завоют,

И ногами застучат,

И тебе головомойку,

Неумытому, дадут —

Прямо в Мойку,

Прямо в Мойку

С головою окунут!»

Он ударил в медный таз

И вскричал: «Кара-барас!»

И сейчас же щетки, щетки

Затрещали, как трещотки,

И давай меня тереть,

Приговаривать:

«Моем, моем трубочиста

Чисто, чисто, чисто, чисто!

Будет, будет трубочист

Чист, чист, чист, чист!»

Тут и мыло подскочило

И вцепилось в волоса,

И юлило, и мылило,

И кусало, как оса.

А от бешеной мочалки

Я помчался, как от палки,

А она за мной, за мной

По Садовой, по Сенной.

Я к Таврическому саду,

Перепрыгнул чрез ограду,

А она за мною мчится

И кусает, как волчица.

Вдруг навстречу мой хороший,

Мой любимый Крокодил.

Он с Тотошей и Кокошей

По аллее проходил

И мочалку, словно галку,

Словно галку, проглотил.

А потом как зарычит

На меня,

Как ногами застучит

На меня:

«Уходи-ка ты домой,

Говорит,

Да лицо своё умой,

Говорит,

А не то как налечу,

Говорит,

Растопчу и проглочу!»

Говорит.

Как пустился я по улице

бежать,

Прибежал я к умывальнику

опять.

Мылом, мылом

Мылом, мылом

Умывался без конца,

Смыл и ваксу

И чернила

С неумытого лица.

И сейчас же брюки, брюки

Так и прыгнули мне в руки.

А за ними пирожок:

«Ну-ка, съешь меня, дружок!»

А за ним и бутерброд:

Подскочил — и прямо в рот!

Вот и книжка воротилась,

Воротилася тетрадь,

И грамматика пустилась

С арифметикой плясать.

Тут Великий Умывальник,

Знаменитый Мойдодыр,

Умывальников Начальник

И мочалок Командир,

Подбежал ко мне, танцуя,

И, целуя, говорил:

«Вот теперь тебя люблю я,

Вот теперь тебя хвалю я!

Наконец-то ты, грязнуля,

Мойдодыру угодил!»

Надо, надо умываться

По утрам и вечерам,

А нечистым

Трубочистам —

Стыд и срам!

Стыд и срам!

Да здравствует мыло душистое,

И полотенце пушистое,

И зубной порошок,

И густой гребешок!

Давайте же мыться, плескаться,

Купаться, нырять, кувыркаться

В ушате, в корыте, в лохани,

В реке, в ручейке, в океане, —

И в ванне, и в бане,

Всегда и везде —

Вечная слава воде!

еяло

ежало,

етела остыня,

одушка,

ак а,

скакала от еня.

а свечку,

ечка — ечку!

а ижку,

а — ежать

ипрыжку

ооать!

очу напиться аю,

самовару одбегаю,

о атый от еня

ежал, ак от огня.

о акое?

осилось?

его е

сё ом

авертелось,

акружилось

омчалось олесом?

и а сапогами,

апоги а ирогами,

ироги а ами,

очерга а аком —

сё ертится,

ится,

есётся ом.

из маминой из спальни,

ивоногий en омой,

егает альник

ачает оловой:

«Ах ты, адкий, ах ты, грязный,

еумытый оросёнок!

ернее очиста,

ося а себя:

ебя а шее акса,

ебя под носом са,

ебя акие и,

о сбежали аже и,

аже и, аже и

ежали от ебя.

ано ом а рассвете

аются ата,

отята, и а,

и, и аучки.

один не ался

ею остался,

сбежали от и

и и ашмаки.

— еликий альник,

аменитый ойдодыр,

альников ачальник

очалок омандир!

сли топну я огою,

озову оих солдат,

эту омнату олпою

альники етят,

алают, и авоют,

огами астучат,

ебе оловомойку,

еумытому, адут —

о в ойку,

о в ойку

оловою окунут!»

ударил в медный аз

скричал: «Кара-барас!»

сейчас е етки, етки

атрещали, ак ещотки,

авай меня ереть,

иговаривать:

«Моем, оем очиста

исто, исто, исто, исто!

ет, ет очист

ист, ист, ист, чист!»

и мыло одскочило

епилось в олоса,

ило, и ило,

сало, ак оса.

от бешеной очалки

омчался, ак от алки,

она за ой, а ой

о адовой, о енной.

к Таврическому саду,

ерепрыгнул ез ограду,

она за ою мчится

Исает, ак олчица.

австречу мой хороший,

ой имый окодил.

с отошей и Кокошей

о аллее оходил

очалку, словно алку,

овно алку, оглотил.

отом ак арычит

а еня,

ак огами астучит

а еня:

«Уходи-ка ты омой,

оворит,

а ицо своё ой,

оворит,

е то ак алечу,

оворит,

астопчу en проглочу!»

оворит.

ак стился я по ице

ежать,

ибежал я к альнику

опять.

ом, ом

ом, ом

ался ез онца,

и аксу

ернила

еумытого ица.

сейчас е и, и

ак и и е в и.

а ими ирожок:

«Ну-ка, съешь меня, дружок!»

а им и ерброд:

одскочил — и о в рот!

от и книжка оротилась,

оротилася етрадь,

амматика стилась

арифметикой сать.

еликий альник,

аменитый ойдодыр,

альников ачальник

очалок омандир,

одбежал о е, анцуя,

, елуя, оворил:

«Вот теперь ебя люблю ,

от еперь ебя алю я!

аконец-то ты, ,

ойдодыру одил!»

адо, адо аться

о ам и ечерам,

ечистым

очистам —

en срам!

en срам!

а авствует о душистое,

олотенце истое,

ой порошок,

стой ебешок!

авайте е ся, ескаться,

аться, , аться

ате, в орыте, в лохани,

еке, в ручейке, в океане, —

в анне, и в ане,

сегда и езде —

ечная слава оде!