Грусть славянская - Алексей Большой

Припев:

Эх,

, вечная тоска!

Боль неизлечимая, черные глаза.

Солью раны сыплются, вены режут в кровь.

Водкой в горле булькает чистая любовь.

А мы — собой непонятый Народ,

Из каждой песни цыганщина прет.

Тревожат душу частые слова:

«Казенный дом», да «Буйна голова».

Запой случился — тебя поймут.

Романтика — украл, выпил и в тюрьму.

А из кино мотивчик тот осел,

С призывным криком: «Танцуют все!»

Рефлексом Павлова бегу я, поверь,

Смотреть, как в сказке скрипнула дверь.

Все мне ясно стало теперь, —

Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь.

Припев:

Эх, грусть Славянская, вечная тоска!

Боль неизлечимая, черные глаза.

Солью раны сыплются, вены режут в кровь.

Водкой в горле булькает чистая любовь.

Эй, эй, эй, поскорей!

Эй, эй!

И никогда мы петь не перестанем:

«Поспели вишни в саду у дяди Вани».

Прости нас, Бог, уж так уж вышло,

У дяди Вани поспели вишни.

И коль уже пошла такая пьянка,

Косоворотка или вышиванка, —

Мне все равно, не в этом счастье.

Смешались кони, *ляди и запчасти.

Припев:

Эх, грусть Славянская, вечная тоска!

Боль неизлечимая, черные глаза.

Солью раны сыплются, вены режут в кровь.

Водкой в горле булькает чистая любовь.

Эх, грусть Славянская, вечная тоска!

Боль неизлечимая, черные глаза.

Солью раны сыплются, вены режут в кровь.

Водкой в горле булькает чистая любовь.

Эй, эй, эй, поскорей!

Эй, эй!

Эй, эй, эй, поскорей!

Эй, эй!

Refrein:

eh,

, eeuwig verlangen!

De pijn is ongeneeslijk, zwarte ogen.

Wonden stromen zout, aderen worden in bloed gesneden.

Wodka in de keel gorgelt pure liefde.

En we zijn een onbegrepen volk,

Van elk nummer, de zigeunerpret.

Frequente woorden verstoren de ziel:

“Schatkamer”, ja “Windkop”.

De eetbui is gebeurd - je zult begrepen worden.

Romantiek - stal, dronk en ging naar de gevangenis.

En uit de film is het motief die ezel,

Met een aanroepende kreet: "Iedereen danst!"

Ik ren met Pavlov's reflex, geloof me,

Kijk hoe de deur kraakte in een sprookje.

Alles is me nu duidelijk,

Plotseling, als in een sprookje, kraakte de deur.

Refrein:

O Slavische droefheid, eeuwig verlangen!

De pijn is ongeneeslijk, zwarte ogen.

Wonden stromen zout, aderen worden in bloed gesneden.

Wodka in de keel gorgelt pure liefde.

Hé, hé, hé, schiet op!

Hoi hoi!

En we zullen nooit stoppen met zingen:

'De kersen rijpten in de tuin van oom Vanya.'

Vergeef ons, God, het is zo gebeurd

De kersen van oom Vanya zijn rijp.

En aangezien zo'n drank al op is,

Kosovorotka of vyshyvanka, -

Het kan me niet schelen, dat is geen geluk.

Paarden, paarden en reserveonderdelen door elkaar.

Refrein:

O Slavische droefheid, eeuwig verlangen!

De pijn is ongeneeslijk, zwarte ogen.

Wonden stromen zout, aderen worden in bloed gesneden.

Wodka in de keel gorgelt pure liefde.

O Slavische droefheid, eeuwig verlangen!

De pijn is ongeneeslijk, zwarte ogen.

Wonden stromen zout, aderen worden in bloed gesneden.

Wodka in de keel gorgelt pure liefde.

Hé, hé, hé, schiet op!

Hoi hoi!

Hé, hé, hé, schiet op!

Hoi hoi!